Заступился и оказался за решеткой: как на Алтае мужчину, пережившего покушение, осудили на пять лет строгого режима

За поступок, который в любом другом городе назвали бы «мужеством», Дмитрий Шляпужников поплатился свободой. Он заступился за девушку, к которой возле клуба приставал пьяный мужчина с агрессивным поведением. В ответ — пули, преследование, угроза жизни. Но самое страшное началось позже: Дмитрий не только чудом выжил после пяти выстрелов, но и оказался на скамье подсудимых. Теперь он отбывает пять лет строгого режима за самооборону. Правоохранительные органы, по словам местных жителей, закрывают глаза на факты, а само дело расколото на части: эпизод у клуба рассматривается отдельно от последующего нападения. Между тем очевидцы утверждают — за Дмитрием сознательно охотились. А в городе Рубцовске, как говорят в народе, «всё куплено». Дмитрий Шмунк, который угрожал, а затем, совместно с Василием Текутьевым и Андреем Ширяевым, следил и пытался осуществить убийство — на свободе. А Дмитрий Шляпужников, защищавшийся от реальной угрозы смерти, — в тюрьме. Редакция «Пятой власти» пообщалась с отцом пострадавшего и незаконно оказавшегося в тюрьме, его адвокатом и ключевыми свидетелями. Их рассказы, эмоции и документальные подтверждения меняют взгляд на дело, которое в Рубцовске слишком долго замалчивали. Читайте правду, которую так тщательно пытались скрыть правоохранительные органы в Алтайском крае.

Как все началось: обычный вечер, сломавший жизнь

Выходной вечер в ночном клубе «Старый замок» превратился в кошмар, который кардинально изменил жизнь Дмитрия Шляпужникова. Он заступился за Наталью Гартман, которая привлекла внимание пьяного Дмитрия Шмунка. Девушка до сих пор вспоминает ту ночь с дрожью:

— Это был обычный вечер. Мы с подругой решили расслабиться, посидеть в клубе, — рассказывает она. — Заказали коктейли. Через время я вышла покурить на улицу. Там встретила Диму. Он был трезвый, спокойный, стоял, шутил, рассказывал что-то. И тут появился он — Шмунк.

По словам Натальи, незнакомец сразу начал вести себя нагло:

— Подошел ко мне, навязчиво пытался познакомиться. Я сказала, что не знаю его и попросила отойти. Он ушел, но через пару минут снова оказался рядом. Тогда уже Дима вмешался: «Ты что, не понял? Девушка попросила тебя уйти».

Ответ Шмунк воспринял в штыки. Он был пьян, шатался, говорил невнятно, но агрессивно пошел на Дмитрия:

— Начал кричать «Ты кто такой?!» и буквально напирать грудью. Дима просто оттолкнул его, коснувшись плеч. Драки не было, Шмунк сделал шаг назад — и всё.

Казалось, инцидент исчерпан. Но спустя несколько минут он пошел к своей машине.

— Я видела, как он открыл дверь, полез в бардачок. Меня тогда передернуло. А потом он достает пистолет, – рассказывает «Пятой власти» Наталья.

Прогремел выстрел.

— Он стрелял в землю, но это было как предупреждение. Он хотел нас напугать. Дима повернулся к нему и спокойно, без агрессии, сказал: «Ты что творишь? Тут общественное место, люди кругом. Зачем ты стреляешь?!»

В этот момент к Шмунку подбежали люди.

— Кто-то схватил его, пытались успокоить. Я не знаю, это были его друзья или просто прохожие, – вспоминает девушка.

Но вместо того, чтобы остановиться, Шмунк продолжил угрожать.

— Он кричал: «Я тебя грохну!».

Через несколько минут ситуация, казалось, утихла. Наталья зашла обратно в клуб:

— Чуть позже Дима тоже вернулся, я спросила, всё ли нормально. Он сказал, что всё в порядке.

Наталья до сих пор не может поверить в происходящее.

— Дима как настоящий мужчина защитил меня. Если бы он не вмешался, страшно представить, что могло бы случиться со мной. Может, этот человек затащил бы меня в машину и увез в неизвестном направлении… Он вел себя агрессивно, напирал, а когда понял, что я его отвергаю, начал угрожать.

Нападение: стрельба, борьба за жизнь и три пули в теле

Но через некоторое время стало известно: Шмунк не успокоился. Он, со своими друзьями – Текутьевым и Ширяевым, следил за Шляпужниковым, выжидал удобного момента, чтобы превратить свои угрозы в реальность. Через пару часов Дмитрий вместе с друзьями покидал заведение, когда к ним подошла ранее незнакомая девушка с тревожным предупреждением.

— Она сказала: «Дима, будь аккуратнее, Шмунк следит за тобой и хочет убить», – рассказывает «Пятой власти» София Патракова.

Эти слова, сказанные случайной девушкой в дверях кафе, могли бы показаться плохой шуткой, если бы не стали зловещим предзнаменованием. Тогда никто до конца не осознавал, насколько серьезной окажется ситуация. Они сели в машину и направились к дому.

— Неподалеку от дома Дима заметил, что за нами едет машина. Мы сразу поняли — это Шмунк и его компания, – вспоминает София Патракова.

Они решили остановиться, чтобы не провоцировать погоню. Дима и его друг Егор вышли, а Соня осталась в машине.

— Дима взял биту, которая лежала в машине. Он не собирался нападать, просто понимал, что может понадобиться защита, – рассказывает «Пятой власти» свидетельница, сидящая в машине.

София Патракова сидела сзади с открытым окном:

— Я все видела и слышала, – вспоминает она.

Из машины преследователей вышли трое мужчин – Дмитрий Шмунк, Василий Текутьев и Андрей Ширяев. На голове у Шмунка был фонарик. Дмитрий Шляпужников сразу понял, что у оппонента в руках оружие.

— Он сказал: «Убери пистолет, давай нормально поговорим».

Но Шмунк проигнорировал его слова. Вместо этого он поднял пистолет и направил его прямо на Диму.

— В этот момент Дима ударил его битой по руке, в которой был пистолет, – уточняет «Пятой власти» очевидец Соня.

Началась драка.

— Через несколько минут один из парней повалил Диму на землю, удерживал его, крича при этом Шмунку: «Стреляй! Надо стрелять, убивать!»

Раздалось два выстрела.

— В этот момент я закрыла окно, легла на заднее сиденье и закрыла голову руками. Было безумно страшно, – с волнением вспоминает София Патракова.

Прошло несколько минут. Вокруг стало тише.

— Я не слышала больше криков, только какие-то отдаленные голоса.

Когда девушка вышла из машины, перед ней стоял Дмитрий. Он был весь в крови. Дима молча сел в машину.

— «В меня попали», — сказал он.

Когда они приехали домой, он снял одежду.

— Всё было пропитано кровью. Мы увидели, что из пяти выстрелов три пули попали в него.

Отец Дмитрия, Виталий Шляпужников, рассказывает «Пятой власти» шокирующую историю подмены понятий, в которой реальный преступник избежал наказания:

– Из пяти выстрелов – три попали в моего сына. Одна пуля – в живот, всего в пяти сантиметрах от паховой артерии. Вторая в бедро, а третья – под колено, – тяжело вздыхая говорит он.

Раненному Дмитрию самостоятельно удалось извлечь одну пулю, две пришлось удалять в больнице.

– Одна из них задела сухожилия под коленом, врачи проводили сложную операцию. Был реальный риск, что мой сын не сможет больше ходить, – вспоминает отец пострадавшего.

Казалось бы, все очевидно: нападение, стрельба, три ранения. Но пока Дмитрий проходил лечение, полиция закрывала глаза на ключевые улики. Пьяных нападавших освидетельствовали, но сведения об алкогольном опьянении главного стрелка, который, к слову, был за рулем, из материалов исчезли. Когда адвокат спросил в суде:

– Почему в деле не указано, что нападавший и стрелявший Шмунк был пьян? В то время как другие нападавшие указано, что были в алкогольном опьянение.

– Я не посчитала нужным, – ответила следователь.

По словам Виталия Шляпужникова, Шмунк уже не раз был замешан в подобных историях:

– Город Рубцовск небольшой, всего лишь 150 тысяч населения. А Шмунк и его компания живут даже не в самом городе, а в посёлке Зеленая Дубрава, в шести километрах от Рубцовска. На суде один из свидетелей прямо сказал: «Как только Шмунк выпьет, сразу за пистолет хватается». Его даже в деревне предупреждали: «Ещё раз схватишься — руки переломаем». То есть это не единичный случай. Но раньше все его выкрутасы сходили с рук. Видимо, потому что у него есть нужные связи.

Как система сломала дело: расследование и давление на следствие

Началось расследование. Дознаватель — фамилию уже никто толком не помнит — пришёл к выводу, что Дмитрий действовал в состоянии необходимой самообороны. Но процессуального решения он так и не успел вынести — материалы проверки у него просто забрали.

Изначально проверку проводил участковый Турану Тариелю Гусейнзаде, именно он вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Разбил всю ситуацию на два эпизода: первый — стрельба у кафе, второй эпизод нападение у дома он даже не рассматривал и юридическую оценку действиям лиц не давал. По его версии, там никто не пострадал, угрозы были «на будущее», то есть вреда никому не причинено. На этом основании он отказал в возбуждении дела по статье «угроза убийством». Против Дмитрия Шляпужникова возбудили уголовное дело в связи с причинением легких, средних и тяжких телесных повреждений.

Стоит отметить, что старший участковый Овчинникова, которая проводила проверку по факту причинения телесных повреждений средней тяжести, нанесённых Дмитрием Шмунком – Дмитрию Шляпужникову, допрашивали в суде. Она прямо заявила, что её непосредственный начальник, Карен Кочерян, дал устное распоряжение — подготовить документы для отказа возбуждения уголовного преследования Шмунка. С его слов, это якобы была установка «сверху», из прокуратуры. В результате в возбуждении уголовного дела отказали. Хотя она сама в суде подтвердила: все основания для возбуждения уголовного дела по факту «причинения вреда здоровью средней тяжести» были.

На вопрос: почему тогда отказной материал, почему не стали доводить до конца? Она ответила: «А я разве могла отказаться, если это указание начальника?» Судья этот момент проигнорировал. Ни оценки, ни последствий — как будто этого вообще не прозвучало.

Смена показаний главной свидетельницы

Со свидетельницей Дарьей Десятовой, которая находилась в машине Шмунка и видела все события изнутри, ситуация не менее интересная. На следующий день после нападения девушка пришла к Дмитрию Шляпужникову и даже перевязывала его раны. По ее словам, компания Шмунка действительно следила за Димой:

— Она подтвердила, что они не отвозили её домой, потому что боялись упустить Диму из виду. Это было спланированное преследование, – вспоминает София Патракова.

Дмитрий задал ей один вопрос:

— Если дело дойдет до суда, ты дашь честные показания?

Дарья уверенно ответила:

— Да.

Когда начали возбуждать дело, Шляпужников подошёл к Десятовой и сказал: «Пойдём к адвокату». Та сразу согласилась — без лишних вопросов. В кабинете адвоката она дала письменное объяснение, подробно описала всё, что видела и слышала. Получилось страниц восемь текста. Адвокат внимательно выслушал, зафиксировал каждую деталь.

Однако позже ситуация резко изменилась. Когда началось разбирательство, Дарья Десятова резко уехала в Сочи. Она оказалась под серьёзным психологическим и физическим давлением со стороны отца, который работает в правоохранительных органах. Об этом свидетельствует запись ее разговора с Дмитрием Шляпужниковым, которая оказалась в распоряжении редакции.

Из беседы следует, что Дарья испытывает страх и растерянность, опасаясь за своё физическое и эмоциональное состояние. Она прямо говорит Дмитрию, что боится того, что отец может ее убить:

– Вы не знаете моего отца… Вы не видели меня с синяками. Спроси у подружек — они видели меня с порезами, сделанные не своими руками», — говорит она. 

Эти слова могут указывать на факты домашнего насилия, о которых ранее не сообщалось публично.

Дмитрий Шляпужников пытается объяснить Дарье, что ее намеренно подталкивают к отказу от своих показаний:

– Они специально делают это, чтобы ты сейчас сломалась… Они на тебя давят через отца, чтобы ты изменила позицию.

Дмитрий настаивает на том, что дело необходимо довести до конца, несмотря на давление со стороны родственников и возможные репутационные последствия:

– Если мы сейчас дадим заднюю, то всё останется как есть. А если дотопим до конца — все виновные будут наказаны.

Из контекста разговора также следует, что отец Дарьи, узнав о её действиях, подверг её критике и, возможно, использует служебные или социальные связи, чтобы повлиять на ход дела.

– Они слили отцу информацию, и он сразу начал суетиться… Теперь через него пытаются повлиять на тебя, — говорит Шляпужников.

Дарья, в свою очередь, признаёт, что испытывает сильное эмоциональное истощение. И отмечает, что больше не будет общаться с отцом, так как он посчитал, что ему в правоохранительных органах сказали правду, а его дочь дает ложные показания. Несмотря на это, Дмитрий Шляпужников убеждает её сохранять спокойствие:

– Надо быть сильными. Когда мы доведем это дело до конца – мы ему дадим весь этот расклад и он поймет, что это все не так и его просто обманули. А ты поступаешь, по совести, говоря правду. Они делают это специально, чтобы надломить тебя морально и испортить твои отношения с отцом.

В конце диалога Дарья не дает никаких обещаний, что будет давать правдивые показания. Однако последующий разговор Десятовой с Шмунком ставит под сомнения ее честность и желание помочь невиновному Шляпужникову. 

– У меня с этим была очная ставка… Ну поняла с кем, – начинает диалог Шмунк.

– Ну с Димой, я знаю, – отвечает Дарья.

– Он сказал, что они тебя ждут. Ты свидетелем, пойдешь там?, – уточняет Шмунк, давая понять, что ее показания в пользу Шляпужникова его не устраивают.

Дарья объясняет, что её попросили написать заявление «по поводу того, что в тот день происходило». Так же она уточняет что написала заявление пока только адвокату. 

Шмунк прямо говорит:

– Понятно, просто я-то говорил им одно, а всплыло другое. Мы с тобой разговаривали.

– Зачем вы на Диму решили написать заявление? Чтобы посадить его или что сделать?, – интересуется Дарья.

– Да ты что, нет. Никто не писал на него заявление, это он написал, – уверенно отвечает Шмунк.

– Первый писал заявление твой друг Андрей и из-за этого начали Диму подтягивать. Теперь ждут моего приезда, чтобы провести следственный эксперимент как все происходило, – уточняет Дарья.

– Ты, короче, как я понял на его стороне?, – в лоб спрашивает Шмунк.

– Получается так. Я этого человека намного дольше, чем тебя знаю. Этот человек мне очень во многом помог. Я не хочу, чтобы с этим человеком что-то случилось, – отвечает Десятова.

– Так а кто хочет? Дай Бог все нормально будет, – двулично отвечает Шмунк, планируя совершенно другой исход ситуации.

Дальше Шмунк делает ряд осторожных, но прозрачных попыток повлиять на позицию Дарьи:

– Ну и что нам делать с этим твоим заявлением?

– Не знаю, а что ты хочешь предложить? Заявление было написано только адвокату, что ты хочешь с этим сделать?, – уточняет Дарья.

– Та я же как говорил, что мы с тобой разговаривали. Ты сказала Егору что тебя отвезли домой и тебя с нами не было. Я так и сказал, а сейчас по-другому получается, – говорит Шмунк.

– Давай встретимся, обговорим все. Может, ты поменяешь своё мнение, я не знаю…, – предлагает он.

– А какие твои предложения, чтобы оно поменялось?, – спрашивает Десятова.

Шмук еще раз предлагает встретиться. Дарья отказывается: «Встречаться я буду только на следственном эксперименте». Она подчёркивает, что приедет всего на пару дней, чтобы дать показания и увидеться с родителями, и вряд ли сможет встретиться вне рамок следствия.

– Так какие твои предложения решения конфуза?, – еще раз уточняет Десятова.

– Давай я подумаю и наберу тебя, – отвечает Шмунк.

Стали ли его слова «подумаю и наберу тебя» результатом изменения позиции Дарьи — нам не известно. Но разговоры, в которых доминируют вопросы вроде «А чё ты хочешь предложить?» и «Так какие твои предложения решения конфуза?», наводят на определённые мысли.

Но по приезду Десятова резко изменила свою позицию:

– В суде она сказала, что ничего не видела и не слышала. У нас есть записи её телефонных разговоров, где она признаётся, что боится отца, потому что он её раньше бил. Мы просили суд назначить психоэмоциональную экспертизу, но нам отказали, – рассказывает «Пятой власти» Виталий Шляпужников.

Она не просто отказалась подтвердить правду — она дала ложные показания, которые помогли отправить Дмитрия за решетку. 30 декабря Дарья Десятова написала заявление, в котором обвинила Дмитрия в угрозах и насилии. Она заявила, что Дима якобы таскал ее за волосы возле клуба и угрожал ей.

Мы пообщались с Алексеем Побединым, который видел все своими глазами:

— На самом деле никакого насилия не было. Более того, камеры видеонаблюдения зафиксировали этот момент, и на записи четко видно, что никто ее не трогал. А уж тем более не таскал за волосы, — рассказал «Пятой власти» Алексей.

Все, что сделал Дмитрий — это положил ей руку на голову и спокойно сказал:

— Даша, у тебя совести нет!, – вспоминает Алексей Победин.

После этого Дмитрий Шляпужников ушел. Но это не помешало Даше написать заявление, которое стало дополнительным ударом по человеку, который и так оказался жертвой. Кроме того, прокуроры явно подыгрывали обвинению:

– Когда свидетельница Дарья Десятова во время перерыва заявила, что ей угрожал Дима, прокурор лично сказала ей: «Иди в полицию, напиши заявление». В зале суда она ничего такого не говорила. Но на следующий день мой сын оказался под арестом, – рассказывает Виталий Шляпужников «Пятой власти».

Показания ключевых свидетелей произошедшей ситуации суд во внимание не принял:

– У всех свидетелей показания совпадали друг с другом и с видеозаписью с камер. У «той стороны» – путались и менялись. Но суд принял их версию, – уточняет Виталий Шляпужников.

Как система ломает судьбы: пять лет строгого режима за самооборону

В судебном заседании 6 марта 2025 года адвокат заявил, что необходимо истребовать из правоохранительных органов документ о возбуждении уголовного дела, либо об отказе в возбуждении уголовного дела по поводу угроз в адрес Десятовой. Суд удовлетворяет данное ходатайство, объявляет перерыв, после перерыва (40 минут) судья довела до сведения участников процесса, что в прокуратуре г. Рубцовска находится постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту угроз в адрес Десятовой еще от 6 февраля 2025. Никем это постановление на дату оглашения судьёй отменено не было, но 7 марта 2025 судья вместе с этим документом оглашает еще один документ, а именно Постановление об отмене Постановления об отказе возбуждения уголовного дела от 6 марта 2025 и направление дела на дополнительное расследование:

– То есть, чтобы не освобождать моего сына из-под ареста, в прокуратуре изготавливается липовая бумажка. Всё шито белыми нитками. Бумаги подписаны не самим прокурором, а младшим исполняющим обязанности. Это классическая схема: ставят на подпись какого-то младшего советника юстиции, который формально не отвечает за такие решения. А потом, если что, его можно просто заменить. Мы неоднократно писали жалобы в федеральную прокуратуру, но ответа пока нет, – возмущается Виталий Шляпужников.

Несмотря на все нарушения, суд вынес вердикт – пять лет строгого режима. Отец Дмитрия убеждён, что дело против его сына — результат коррупции:

– Один из участковых – Кочерян Карен Гришаевич, который отказал в возбуждении дела против стрелявшего, давно «крышует темные делишки» Дмитрия Шмунка. Но доказательств, конечно, нет — они всё зачистили.

Комментарии – без комментариев

Главный редактор «Пятой власти» лично попытался выяснить у Дарьи Десятой, не боится ли она последствий за ложные показания, кулуарные беседы с прокурором во время перерыва суда и выдуманное заявление об угрозах со стороны Дмитрия Шляпужникова. Дарья, правда, не спешила на контакт — взяла трубку не с первого раза. А когда до нее всё-таки удалось дозвониться, хладнокровно посоветовала обращаться за всеми комментариями к самому Дмитрию Шляпужникову. И, не дрогнув, отказалась говорить что-либо о собственных действиях. Очень удобная позиция — замалчивание правды. 

Также Вадим Серов решил пойти по горячим следам и лично связался с главным героем этого триллера — Дмитрием Шмунком. Тем самым, что, по данным очевидцев, начал всё с «романтической» попытки познакомиться с девушкой — настойчивой до уголовного кодекса. Потом, не теряя темпа, устроил стрельбу в общественном месте, несколько часов поджидал Дмитрия Шляпужникова, следил за ним, а затем и вовсе устроил разборку с друзьями и пистолетом наперевес. Шмунк, к слову, сначала отреагировал живенько и даже выразил готовность всё прокомментировать — но чуть позже, потому что, мол, «связь подводит». Что ж, бывает — особенно когда в телефоне вместо сигнала совесть молчит. Позже трубку он уже не взял. Видимо, связь окончательно легла. Или осознание последствий пришло быстрее, чем обратный звонок. 

История Дмитрия — это не просто судебная ошибка. Это диагноз системе. Системе, где деньги и связи важнее справедливости. Это пример того, как работают коррупционные схемы. Когда доказательства игнорируются, а нужные люди выходят сухими из воды. А пока Дмитрий Шляпужников отбывает наказание. За то, что выжил. За то, что не дал себя убить. За то, что пытался быть человеком.

Экспертное мнение адвоката Владимира Борисовича Шибаева: «Нарушения носят системный характер»

— В этом деле мы имеем дело не просто с ошибками, а с целенаправленным разрушением самой идеи справедливого правосудия, — уверен Владимир Борисович Шибаев, представляющий интересы обвиняемого. — Нарушения, допущенные следствием, прокуратурой и судом, носят не эпизодический, а системный характер. Игнорирования норм Уголовно-процессуального кодекса РФ ставит под сомнение не только законность самого процесса, но и лишает моего подзащитного конституционного права на справедливое судебное разбирательство, гарантированное статьёй 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основополагающих свобод.

Этого дела в суде вообще не должно было быть. Если бы следствие провело расследование полноценно и дало надлежащую юридическую оценку действиям всех участников конфликта, обвинения бы легли совершенно иначе. По моему мнению, подкреплённому объективными, достоверными и достаточными доказательствами, действия против Шляпужникова должны квалифицироваться как покушение на убийство группой лиц по предварительному сговору — это часть 3 статьи 30, часть 2 п.ж статьи 105 УК РФ.

Если рассматривать исключительно действия моего подзащитного, то максимум, что можно вменить Шляпужникову — это превышение пределов необходимой обороны. Но даже это под вопросом. Он находился в состоянии угрозы: его преследовало трое людей, угрожали, напали с травматическим пистолетом. Важно то, что — действия нападавших были согласованы, и он имел полное право расценивать их как реальную угрозу жизни. Это не спонтанная ссора — это продуманная история нападения. Отказать в признании этих фактов и настаивать, что «необходимой обороны не было» — значит, просто не видеть общей картины.

Мы отдельно указывали, что события у кафе и последующее нападение возле дома — это неразрывная цепь, единое преступное намерение. Не было «передышки», как это пытаются преподнести. С момента начала конфликта до выстрелов всё развивалось быстро и предсказуемо — нападавшие преследовали цель, которую сами озвучивали – убийство.

Стоит отметить, что после обращения Дмитрия Шмунка, Андрея Ширяева и Василия Текутьева с заявлением о причинение им телесных повреждений – Дмитрий Шляпужников подал заявление о покушении на убийство, однако до сих пор по нему не принято процессуальное решение. Один из ключевых эпизодов — нападение у дома — участковый Гусейнзаде не рассмотрел вовсе, правовую оценку действиям не дал. Это ставит под сомнение полноту и объективность проведённой проверки.

Что касается показаний Дарьи Десятовой, то её поведение в суде вызывает серьёзные вопросы. Она сначала давала одни объяснения, потом — по сути отказалась от них, объяснив это давлением со стороны отца. Это она сама озвучила в аудиозаписи, которая исследовалась в суде. Но странным образом ни экспертизы, ни полноценного анализа этих слов не было. Всё, что указывало на давление, игнорируется. Даже когда она говорит, что «уже ходила побитая синяками» — это никак не обсуждается. Как будто этих слов не было вообще.

По словам юриста, ключевая проблема — в полной утрате принципа состязательности сторон:

— Судья открыто демонстрировал поддержку стороне обвинения. Прокурору предоставлялись протоколы судебных заседаний до завершения слушаний, тогда как защите в этом отказывали, ссылаясь на отсутствие технической возможности, что нарушает принципы равноправия и состязательности сторон (ст. 15 УПК РФ) и прямо противоречит норме ч. 3 ст. 259 УПК РФ. Мы неоднократно указывали на это нарушение, но в ответ слышали лишь издевательские усмешки.

На каждом этапе процесса ощущается явное процессуальное неравенство: прокурору предоставляются преференции, защите — систематические отказы. Ходатайства защиты не рассматриваются по существу, многие даже не заносятся в протокол, что является грубым нарушением права на защиту (статья 47 УПК РФ).

Адвокат также указывает на манипуляции с доказательствами: запросы защиты на проведение экспертиз отклонялись, показания свидетелей защиты игнорировались, а заявления об отводах прокурора остались без удовлетворения — несмотря на видео, где тот, во время перерыва, беседует с ключевой свидетельницей обвинения в коридоре и обменивается с ней контактами.

— Мы просили записи с камер — отказ. Мы заявляли, что это может быть расценено как давление на свидетеля — никакой реакции. Хотя статья 294 УК прямо указывает: вмешательство в процессуальную независимость суда и сторон — уголовное преступление.

По мнению Шибаева, особенно показательно то, как суд «реагировал» на просьбы защиты в процессе изменения меры пресечения:

— Когда прокурор внезапно после «беседы» со свидетельницей попросил изменить меру пресечения, судья даже не дал нам высказаться. На наши возражения он буквально сказал: «Досвидания, рабочий день закончился». Это произвол в чистом виде. Мы видим, как суд превращается в административный орган, подчинённый логике обвинения, а не закона.

В ответ на замечания адвоката о фальсификациях и противоречиях в материалах дела, прокурор и суд просто молчали. А в момент, когда защита настаивала на приобщении к делу медицинских документов, подтверждающих алкогольное опьянение потерпевших, следователь прямо заявил: «я не посчитала нужным».

— В этих условиях говорить о законности невозможно, — констатирует Шибаев. — Мы имеем дело с правосудием, в котором ключевые принципы — равенство, презумпция невиновности, состязательность — подменяются откровенным ведомственным интересом и круговой порукой. Судья, прокурор, следователь — работают как одна команда. Сами возбуждают дела, сами их расследуют, сами выносят обвинительный приговор.

Стороной обвинения были представлены доказательства, собранные с нарушением процессуального порядка: например, аудиозаписи, текст которых передан эксперту без прослушивания самого звукового файла. Эксперт позже признался в суде, что работал только с текстом и записи не слушал, что делает его заключение необоснованным и нарушает положения ст. 75 УПК РФ.

– Практически все ключевые процессуальные решения суда, прокурора и следствия принимались с явным нарушением статьи 7 УПК РФ (законность, обоснованность и мотивированность решений). Например, в деле фигурирует постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении моего подзащитного по причине отсутствия события преступления. Однако на следующий день в деле появляется новое постановление — об отмене предыдущего, подписанное и.о. прокурора, без каких-либо подтверждающих документов о его назначении. Это — правовой нонсенс.

По мнению Шибаева, дело не просто подлежит пересмотру — оно должно стать поводом для широкого общественного обсуждения:

— Мы уже подали апелляцию. Но честно скажу: если даже при таких нарушениях приговор устоит, то это будет плевок в лицо всей правовой системе. Мы видим, как правосудие превращается в имитацию. И в этой имитации цена человеческой судьбы — ничто. Я убеждён: в подобных делах должна вмешиваться общественность. Потому что, если никто не поднимет голос, завтра такие процессы станут нормой. И тогда у нас останется не суд, а театр. Театр, где роли уже расписаны, а исход — предрешён.

История Дмитрия Шляпужникова — это не просто уголовное дело, это лакмусовая бумажка состояния правосудия в нашей стране. Молодой человек, который, по сути, защищал свою жизнь от вооружённого и согласованного нападения, получил 5 лет строгого режима. За самооборону.

Суд, несмотря на многочисленные доказательства и аргументы защиты, предпочёл проигнорировать очевидное: против Шляпужникова действовала группа лиц, заранее спланировавших и реализовавших преследование. Дмитрий защищал свою жизнь тем, что было под рукой.

Особое внимание заслуживает позиция Дарьи Десятовой — главного свидетеля, чьи первоначальные показания могли внести ясность в события того вечера. Однако впоследствии она изменила свою позицию, заявив, что «ничего не видела и не слышала», объяснив это давлением со стороны отца. В аудиозаписях она признаёт, что видела все лично. Но сейчас в суде говорит «что сидела в телефоне, и ничего не видела». Тем самым она фактически подтвердила, что дала заведомо ложные показания.

Редакция «Пятой власти» считает необходимым напомнить: дача ложных показаний — это уголовно наказуемое деяние, независимо от мотивов. Дарья может и должна пересмотреть свою позицию. Не ради Шляпужникова — ради правды и ради собственной совести.

Это не бытовой конфликт, а дело о бездействие правоохранительных органов. Данная история – это доказательство, как легко жертва может стать обвиняемым, если свидетель промолчит, а суд откажется видеть очевидное.

Редакция «Пятой власти» направит запросы в соответствующие ведомства и будет следить за развитием ситуации! Мы призываем следствие и суд пересмотреть это дело. А Дарью Десятову — дать правдивые показания. Пока не поздно.

Екатерина Дыгало

Telegram-канал «Пятая власть»
Канал о политической, экономической и социальной жизни. Подписаться