Не фоновый кандидат: политолог оценил шансы Надеждина на участие в президентской гонке

«Феномен Надеждина связан с тем, что системные политические силы России придерживаются строгих норм в части отношений с президентской властью. В том числе, придерживаются очень жестких стандартов ведения нынешней президентской гонки. Если быть откровенным, то эти стандарты заключаются в том, что кандидаты от парламентской оппозиции выступают фоном для основного кандидата. Феномен Надеждина заключается в том, что на фоне, играющих по четким правилам системных политических сил, он начал декларировать другую повестку и сразу стал заметным.

Это относительно известный человек с достаточно богатой политической биографией, в рамках которой было сотрудничество с очень разными партиями и людьми. Включая нынешнего модератора внутренней политики России Сергея Кириенко. Поэтому Надеждин не взялся из ниоткуда. Это политик с большим стажем, серьезными связями и знакомствами. Надеждин выстрелил потому, что среди всех выдвинувшихся кандидатов продемонстрировал другую повестку – не быть фоном для основного кандидата, а предложить альтернативу существующему политическому курсу», – размышляет Слатинов.

«Мы не можем ничего утверждать, но можем предполагать. Учитывая нынешние реалии российской политической системы, почти уверен, что он получил «отмашку». Почему это произошло? Администрация президента, которая занимается модерированием президентской кампании, тестировала разные модели президентских выборов. В частности, говорилось о том, чтобы в них участвовали главный кандидат и кандидаты от основных политических сил. Собственно, они и выдвинулись в лице Слуцкого от ЛДПР, Харитонова от КПРФ и Даванкова от партии «Новые люди».

Были разговоры о том, что в кампании будут участвовать только представители от системных политических партий. Но в этом случае все остальные кандидаты получили бы некий намек на то, чтобы «не рыпаться». Этого не произошло. Мы видим, что выдвинулись разные персонажи. В том числе персонажи, которые регулярно участвуют в политических кампаниях – Бабурин и Богданов. И мы можем предполагать, что модераторы президентской кампании решили ее несколько разнообразить. В том числе выдвижением представителей непарламентских партий. И Надеждин выступил в такой роли от умеренно либерального лагеря. В некоторой степени я уверен, что он получил «отмашку». Учитывая реалии политической системы и его прошлое личное знакомство с Кириенко. Вероятно, его имели ввиду в качестве некоего либерального кандидата для разнообразия. А предложив альтернативный политический курс, Надеждин превратился в магнит для избирателей, которые эту политическую альтернативность искали», – объясняет политолог.

«Отклик в отношении Надеждина мы увидели потому что он показал себя человеком, который не играет фоновую роль в отношении основного кандидата.

Мы понимаем, что системные политические силы играют фоновую роль, а несистемные политические силы зачищены. А те кандидаты, которые не выдвинулись от системных партий, но являются традиционными участниками кампании по типу Бабулина или Богданова – тоже играют фоновую роль. Люди это чувствуют! Поэтому Надеждина стали воспринимать в качестве политической альтернативы, и в этом заключается его феномен.

Как мне кажется, вот эта быстрая консолидация, как выяснилось, имеющегося электората, который готов выразить свою публичную позицию в поддержке альтернативного политического курса, – стала неожиданной, в том числе, для модераторов избирательной компании. Поэтому всех так впечатлили очереди, чтобы поставить подписи за Надеждина. И мгновенное распространение его образа в медиа», – делится Слатинов.

«Понятно, что он вышел за рамки этой фоновой роли, которая ему предназначалась. Как мне кажется, у Надеждина нет никаких шансов, в условиях, когда в качестве главного сценария президентской кампании рассматривается абсолютное доминирование основного кандидата при фоновой роли всех остальных участников. И мы это видим по тому проценту брака, который ЦИК нашел в его подписях. С моей точки зрения, шансы Надеждина на регистрацию в качестве кандидата крайне невелики, так как он выбился из базового сценария кампании», – отмечает политолог.

«Социологические опросы, которые проводились в последние дни, показали, что Надеждин может получить второе место. Он может рассчитывать на заметный процент голосов. В таких условиях, когда понятно, что основной кандидат получит явно более 70%. Я даже думаю, что (Путин – прим., ред) получит в районе 80%. Эти проценты понятны и объяснимы в условиях консолидации вокруг флага, СВО и нынешней политической системы. Но феномен Надеждина заключается не только в поразивших всех очередях людей, чтобы поставить за него подпись и даже не в том, что он быстро завоевал медийную повестку. Феномен в том, что его электоральные перспективы стали очень убедительными, но не с точки зрения конкуренции с основным кандидатом, а с точки зрения перспективы занять едва ли не второе место. И это была бы довольно неприятная история для нынешней власти.

Именно это обстоятельство сыграет ключевую роль в решении вопроса его регистрации на выборах президента. Ведь для власти меньшим риском является проведение спокойной политической кампании, где основной кандидат будет символизировать консолидацию общества вокруг флага, а все остальные будут играть фоновую роль.

Его потенциал максимально оценивался в 16%, а так назывались различные цифры от 2% до 10%. Оценки росли даже со стороны лояльных нынешней власти социологических служб», – рассказывает о перспективах регистрации Надеждина политолог Владимир Слатинов.

«Что касается его дальнейшей судьбы, то она зависит от того, что дальше будет делать нынешняя власть. Потому что уже ясно, что он стал одним из самых ярких оппозиционных политиков, но нынешняя политическая система очень жесткая. Поэтому будем надеяться, что никаких экстремальных событий с Надеждиным не случится, и он займется поиском своей политической ниши. Это был бы неплохой вариант для Надеждина и для нынешней политической ситуации в целом, потому что если Надеждин подвергнется давлению, то это будет таким плохим знаком. Нет никаких сомнений, что он стал открытием для российской президентской кампании», – заключил политолог Владимир Слатинов.